Дурной воздух вёл её привычной тропой. Она шла, забыв, что нужно смотреть на дорогу.
Он шёл рядом, забыв, что нужно контролировать слова.
«А, он ещё здесь», — в духоте она думала громко, но не вслух. Ей казалось, что она одна, а он был рядом.
Тогда она встала. Как вкопанная. «Дальше пути нет, — решила она. — О чём это я, интересно?»
⠀
Постояла миг и ринулась быстрым шагом в обратную сторону.
— Куда ты? — он перешёл на простые речевые конструкции.
— Мне душно.
— Тут везде душно.
— Там нет тебя, — грубила она.
— Но там есть ты, — грубил он.
⠀
Они оба понимали, что их паника и боль — результат контакта не друг с другом, но с самими собой. Они замерли. Она на полушаге от него прочь. Он в пол оборота к ней. Будто бы из-за дома выскочил фотограф, щёлкнул и картинка застыла. Краски на ней вспыхнули.
⠀
— Что мы делаем? — она говорила тихо.
— Сейчас наблюдаем за собой и тем, что с нами творится.
— Чтобы не начать злиться?
— Чтобы не пуститься в пустые разговоры с ненужными глупостями и ранящими словами. Мы следим за тем, что у нас внутри, — говорил он. — Что болит. Что зовёт. Какая часть нашей личности подкинула нам эти преграды мыслей и зачем...
— И зачем мы опираемся на них. Не осудить бы. Не… о чём мы с тобой говорили? — уточнила она.
— Я не помню, — соврал он. — Давай продолжим путь по тишине.⠀
Юркая тишина вылетела из кармана его ветровки, надулась незримым гигантским шаром и растеклась по пространству, где они шли. Заложило уши. Заморозило плечи.
Он поцеловал её в висок. Она взяла его за руку. Стало тепло.
⠀
Всякий раз, когда приходит мысль — шальная или спокойная, грустная или нейтральная — не начать бы действовать молниеносно. Замедлиться бы и понаблюдать: откуда явилась эта мысль. Уж не привычка ли это? Уж не тёмная ли часть Души начинает править бал?
Можем ли не обратить на неё сегодня внимание?
Это забота.
⠀
Катрин
Он шёл рядом, забыв, что нужно контролировать слова.
«А, он ещё здесь», — в духоте она думала громко, но не вслух. Ей казалось, что она одна, а он был рядом.
Тогда она встала. Как вкопанная. «Дальше пути нет, — решила она. — О чём это я, интересно?»
⠀
Постояла миг и ринулась быстрым шагом в обратную сторону.
— Куда ты? — он перешёл на простые речевые конструкции.
— Мне душно.
— Тут везде душно.
— Там нет тебя, — грубила она.
— Но там есть ты, — грубил он.
⠀
Они оба понимали, что их паника и боль — результат контакта не друг с другом, но с самими собой. Они замерли. Она на полушаге от него прочь. Он в пол оборота к ней. Будто бы из-за дома выскочил фотограф, щёлкнул и картинка застыла. Краски на ней вспыхнули.
⠀
— Что мы делаем? — она говорила тихо.
— Сейчас наблюдаем за собой и тем, что с нами творится.
— Чтобы не начать злиться?
— Чтобы не пуститься в пустые разговоры с ненужными глупостями и ранящими словами. Мы следим за тем, что у нас внутри, — говорил он. — Что болит. Что зовёт. Какая часть нашей личности подкинула нам эти преграды мыслей и зачем...
— И зачем мы опираемся на них. Не осудить бы. Не… о чём мы с тобой говорили? — уточнила она.
— Я не помню, — соврал он. — Давай продолжим путь по тишине.⠀
Юркая тишина вылетела из кармана его ветровки, надулась незримым гигантским шаром и растеклась по пространству, где они шли. Заложило уши. Заморозило плечи.
Он поцеловал её в висок. Она взяла его за руку. Стало тепло.
⠀
Всякий раз, когда приходит мысль — шальная или спокойная, грустная или нейтральная — не начать бы действовать молниеносно. Замедлиться бы и понаблюдать: откуда явилась эта мысль. Уж не привычка ли это? Уж не тёмная ли часть Души начинает править бал?
Можем ли не обратить на неё сегодня внимание?
Это забота.
⠀
Катрин